Неточные совпадения
Левин замолчал. Опять противопоставлялась эта сила. Он знал, что, сколько они ни пытались, они не могли нанять
больше сорока, тридцати семи, тридцати восьми рабочих за настоящую
цену; сорок нанимались, а
больше нет. Но всё-таки он не мог не бороться.
— Да, кончил.
Цена прекрасная, тридцать восемь тысяч. Восемь вперед, а остальные на шесть лет. Я долго с этим возился. Никто
больше не давал.
Так как на рынке продавать невыгодно, то и искали торговку, а Лизавета этим занималась: брала комиссии, ходила по делам и имела
большую практику, потому что была очень честна и всегда говорила крайнюю
цену: какую
цену скажет, так тому и быть.
Евфросинья Потаповна. Какие тут расчеты, коли человек с ума сошел. Возьмем стерлядь: разве вкус-то в ней не один, что
большая, что маленькая? А в цене-то разница, ох, велика! Полтинничек десяток и за глаза бы, а он по полтиннику штуку платил.
— С-стервоза, — сказал он, присвистывая. — В
большой моде… Высокой
цены. Сейчас ее содержит один финансист, кандидат в министры торговли…
— Вот и мы здесь тоже думаем — врут! Любят это у нас — преувеличить правду. К примеру — гвоздари: жалуются на скудость жизни, а между тем — зарабатывают
больше плотников. А плотники — на них ссылаются, дескать — кузнецы лучше нас живут. Союзы тайные заводят… Трудно, знаете, с рабочим народом. Надо бы за всякую работу единство
цены установить…
Впрочем, старик бывал очень доволен, если хороший урожай или возвышенная
цена даст дохода
больше прошлогоднего: он называл это благословением Божиим. Он только не любил выдумок и натяжек к приобретению денег.
Впрочем, нет, не Суворов, и как жаль, что забыл, кто именно, только, знаете, хоть и светлость, а чистый этакий русский человек, русский этакий тип, патриот, развитое русское сердце; ну, догадался: «Что ж, ты, что ли, говорит, свезешь камень: чего ухмыляешься?» — «На агличан
больше, ваша светлость, слишком уж несоразмерную
цену берут-с, потому что русский кошель толст, а им дома есть нечего.
На
большей части товаров выставлены
цены; и если увидишь
цену, доступную карману, то нет средства не войти и не купить чего-нибудь.
Заметив
большое требование, купцы, особенно китайцы, набивали
цену на свой товар.
— «Отчего же так?» — «Потребления
больше: до двенадцати тысяч одного английского войска; хлеб и вино идут отлично;
цены славные: все в два с половиной раза делается дороже».
Но если кто пожелает непременно иметь хорошие сигары не в
большом количестве, тот, без всяких фактур и заказов, обращается к кому-нибудь из служащих на фабрике или приходит прямо и просто, как говорил мой провожатый, заказывает, сколько ему нужно, и получает за ту же
цену мимо администрации, мимо магазина, куда деньги за эти сигары, конечно, уже не поступают.
Так, за запольные земли, отдаваемые внаймы крестьянам, бралось за десятину в четыре раза
больше того, что
цена ее могла приносить по расчету из пяти процентов.
Действительно, для меня, горожанина, пустая бутылка никакой
цены не имела. Но для дикаря, живущего в лесу, она составляла
большую ценность.
— Жюли, это сказал не Карасен, — и лучше зови его: Карамзин, — Карамзин был историк, да и то не русский, а татарский, — вот тебе новое доказательство разнообразия наших типов. О ножках сказал Пушкин, — его стихи были хороши для своего времени, но теперь потеряли
большую часть своей
цены. Кстати, эскимосы живут в Америке, а наши дикари, которые пьют оленью кровь, называются самоеды.
Когда коллежский секретарь Иванов уверяет коллежского советника Ивана Иваныча, что предан ему душою и телом, Иван Иваныч знает по себе, что преданности душою и телом нельзя ждать ни от кого, а тем
больше знает, что в частности Иванов пять раз продал отца родного за весьма сходную
цену и тем даже превзошел его самого, Ивана Иваныча, который успел предать своего отца только три раза, а все-таки Иван Иваныч верит, что Иванов предан ему, то есть и не верит ему, а благоволит к нему за это, и хоть не верит, а дает ему дурачить себя, — значит, все-таки верит, хоть и не верит.
Что делать! Всякое чувство имеет
цену, лишь пока свободно. Попытки вернуть его во что бы то ни стало и в людских отношениях кончаются по
большей части царапинами…
— Ловко катается, — заметил Анфим. — В Суслоне оказывали, что он ездит на своих, а с земства получает прогоны. Чиновник тоже. Теперь с попом Макаром дружит… Тот тоже хорош: хлеба
большие тысячи лежат, а он
цену выжидает. Злобятся мужички-то на попа-то… И куда, подумаешь, копит, — один, как перст.
Несмотря на свою непорочность, они
больше всего на свете любят порочную мать и разбойника отца, и если ссыльного, отвыкшего в тюрьме от ласки, трогает ласковость собаки, то какую
цену должна иметь для него любовь ребенка!
Впоследствии времени, когда кроншнепы сядут на яйца или выведут молодых, добывать их гораздо
больше, а в местах не стреляных, как я уже говорил, нетрудно убивать их во множестве, но в это время, еще более исхудалые, сухие и черствые на вкус, они потеряют свою
цену, особенно степняки третьего, малого рода.
Однако, как он сразу в своем деле уверился, так тут ему что хочешь говори: он всё мимо ушей пропущает!"Айда домой, Федор! — говорит, — лес первый сорт! нечего и смотреть
больше! теперь только маклери, как бы подешевле нам этот лес купить!"И купит, и
цену хорошую даст, потому что он настоящий лес видел!
Словом сказать, совершенно доволен, что его со всех сторон обступили мелочи, — ни дыхнуть, ни подумать ни о чем не дают.
Ценою этого он сыт и здоров, — а
больше ему ничего и не требуется.
Так это у него и с этой цыганкой вышло, и ее, Грушин, отец и все те ихние таборные цыганы отлично сразу в нем это поняли и запросили с него за нее невесть какую
цену,
больше как все его домашнее состояние позволяло, потому что было у него хотя и хорошее именьице, но разоренное.
Господа, которые тут стояли, и пошли на нее вперебой торговаться: один дает сто рублей, а другой полтораста и так далее, всё
большую друг против друга
цену нагоняют.
На первый взгляд, все это приметы настолько роковые (должно быть, шкуры-то еще
больше на убыль пошли!), что западный человек сразу решил: теперь самое время объявить
цену рублю — двугривенный.
Князь был
большой гастроном и пил за столом только один рейнвейн высокой
цены.
— Мне надобно, ваше сиятельство, не
больше других. Вон тоже отсюда не то, что по уголовным делам, а по гражданским искам чиновники езжали в Петербург, так у всех почти, как калач купить, была одна
цена: полторы тысячи в год на содержание да потом треть или половину с самого иска, а мне в вашем деле, при благополучном его окончании, если назначите сверх жалованья десять тысяч серебром, так я и доволен буду.
Чем ближе подходило время отъезда, тем тошней становилось Калиновичу, и так как
цену людям, истинно нас любящим, мы по
большей части узнаем в то время, когда их теряем, то, не говоря уже о голосе совести, который не умолкал ни перед какими доводами рассудка, привязанность к Настеньке как бы росла в нем с каждым часом более и более: никогда еще не казалась она ему так мила, и одна мысль покинуть ее, и покинуть, может быть, навсегда, заставляла его сердце обливаться кровью.
По третьему вопросу хотя эгоистический инстинкт и нашептывал нам назначить
цену акции возможно
большую, но, к чести нашей, чувство благоволения к нуждающемуся человечеству одержало верх.
Полковой поп, больной, жалкий, был ославлен как пьяница и развратник; офицеры и жены их жили, по рассказам моих хозяев, в свальном грехе; мне стали противны однообразные беседы солдат о женщинах, и
больше всего опротивели мне мои хозяева — я очень хорошо знал истинную
цену излюбленных ими, беспощадных суждений о людях.
— Оно было бы еще лучше, — сказал Бутлер, — для нас, конечно, если бы могло брать
больше груза. Один трюм. Но и тот рассчитан не для грузовых операций. Мы кое-что сделали, сломав внутренние перегородки, и тем увеличили емкость, но все же грузить более двухсот тонн немыслимо. Теперь, при высокой
цене фрахта, еще можно существовать, а вот в прошлом году Гез наделал немало долгов.
Хорошо, я не могу
больше видеть бывших кур. Вон отсюда, какою угодно
ценой.
Первый счастливо улыбался и, по-видимому, никак не мог забыть о том, что взял хорошую пользу на шерсти; веселила его не столько сама польза, сколько мысль, что, приехав домой, он соберет всю свою
большую семью, лукаво подмигнет и расхохочется; сначала он всех обманет и скажет, что продал шерсть дешевле своей
цены, потом же подаст зятю Михаиле толстый бумажник и скажет: «На, получай!
— И наконец — лег, чтобы уже не встать никогда. Он был крепок, мой старик, он
больше трех недель спорил со смертью, упорно, без жалоб, как человек, который знает себе
цену.
— Оттого, — разрешал Грызунов без труда, — что вчера, кроме Куропатки, предлагал Карасю свою булку еще Котенок (третий товарищ); стало быть, предложение было
большое, а спрос — малый. Нынче Котенок съел свою булку сам; вследствие этого предложение уменьшилось вдвое, и сообразно с этим вдвое же увеличилась и
цена булки.
— Прощай! — говорил он, положив руку на плечо Евсея. — Живи осторожно. Людям не верь, женщинам — того
больше. Деньгам
цену знай. Серебром — купи, золото — копи, меди — не гнушайся, железом — обороняйся, есть такая казацкая поговорка. Я ведь казак, н-на…
Нет сомнения, что если бы княгиню не томила мысль, что она мало любит дочь, то она встретила бы княжну гораздо проще и не заботилась бы так много о всех мелочах, которые не имеют особой
цены при
большом благе, даруемом любовью.
Великатов. Сколько может получить бенефициант, если театр полон и
цены большие? Ведь брал же кто-нибудь очень хорошие бенефисы?
Она, конечно, могла настоять, чтобы Бегушев взял ее с собою, и дорогою сейчас же бы его успокоила; но для Домны Осиповны, по ее характеру, дела были прежде всего, а она находила нужным заставить Хмурина повторить еще раз свое обещание дать ей акций по номинальной
цене, и потому, как кошки ни скребли у ней на сердце, она выдержала себя и ни слова
больше не сказала Бегушеву.
Васса. А за что больше-то? Вот вы устройте, чтоб «Кавказ-Меркурий» и прочие до пятишницы с тысячи пудов
цену подняли, тогда наши пароходики охотнее грузиться будут, ну и мы прибавим матросам. Так-то! Уж извините, — записочку эту вашу я бракую.
Но когда сборы были кончены, назначен день отъезда, — мне стало так жаль Аксакова, что вдруг все в нем получило в глазах моих прежнюю
цену и прелесть, даже, может быть,
большую.
И это хорошо:
ценою маленькой лжи он купит
большую правду.
А я вот что предлагаю: с согласия почтенного Настасея Настасеича и по причине такой
большой неблагодарности вашего сынка — я часы эти возьму к себе; а так как он поступком своим доказал, что недостоин носить их и даже
цены им не понимает, то я их от вашего имени подарю одному человеку, который очень будет чувствовать вашу ласку.
Но стоит раз обратиться истории на этот путь, стоит раз сознать, что в общем ходе истории самое
большое участие приходится на долю народа и только весьма малая Доля остается для отдельных личностей, — и тогда исторические сведения о явлениях внутренней жизни народа будут иметь гораздо более
цены для исследователей и, может быть, изменят многие из доселе господствовавших исторических воззрений.
— Видеть и слышать, как лгут, — проговорил Иван Иваныч, поворачиваясь на другой бок, — и тебя же называют дураком за то, что ты терпишь эту ложь; сносить обиды, унижения, не сметь открыто заявить, что ты на стороне честных, свободных людей, и самому лгать, улыбаться, и все это из-за куска хлеба, из-за теплого угла, из-за какого-нибудь чинишка, которому грош
цена, — нет,
больше жить так невозможно!
— Послушай, мне это не выгодно! Заплатить ей — нечем,
цена вещам —
большая, понимаешь? Давай придачи!
Митя ловко умел успокаивать рабочих; он посоветовал Мирону закупить в деревнях муки, круп, гороха, картофеля и продавать рабочим по своей
цене, начисляя только провоз и утечку. Рабочим это понравилось, а Якову стало ясно, что фабрика верит весёлому человеку
больше, чем Мирону, и Яков видел, что Мирон всё чаще ссорится с Татьяниным мужем.
— Ты, Пётр Ильич, нам
цену знаешь, а мы — тебе. Мы понимаем: медведь любит мёд, а кузнец железо куёт; господа для нас медведи были, а ты — кузнец. Мы видим: дело у тебя
большое, трудное.
Эти последние волнуют и изнуряют пуще всех огорчений, которые испытывает культурный человек во время длинного зимнего сезона, потому что они не дают ни отдыха, ни срока, преследуют ежеминутно и производят тем
большую досаду, что, в сущности,
цена каждой из них, взятой в отдельности, — грош.
А деревня не нравится мне, мужики — непонятны. Бабы особенно часто жалуются на болезни, у них что-то «подкатывает к сердцу», «спирает в грудях» и постоянно «резь в животе», — об этом они
больше и охотнее всего говорят, сидя по праздникам у своих изб или на берегу Волги. Все они страшно легко раздражаются, неистово ругая друг друга. Из-за разбитой глиняной корчаги,
ценою в двенадцать копеек, три семьи дрались кольями, переломили руку старухе и разбили череп парню. Такие драки почти каждую неделю.